В ночь на 24 июля воздушное пространство самопровозглашенной республики Абхазия впервые с начала полномасштабной российско-украинской войны оказалось в зоне боевого риска. Украинские беспилотники, следуя в сторону Сочи, пересекли российско-абхазскую де-факто границу. Этот инцидент стал не просто эпизодом в череде атак на юге России, но и серьезным поводом задуматься об обороноспособности Абхазии.
Маршрут дронов и удары по Сочи
По данным местных СМИ, 24 июля украинские беспилотники вошли в воздушное пространство Абхазии со стороны моря и, пролетев над селом Цандрипш (Гантиади), достигли российской границы в районе Адлера. В ту же ночь Сочи и Адлер подверглись одной из крупнейших атак БПЛА за время войны.
Минобороны РФ сообщило о перехвате 21 дрона, однако один из аппаратов поразил нефтебазу на территории «Сириус», вызвав пожар. В городе включились сирены, туристов эвакуировали с пляжей в укрытия, аэропорт временно прекратил работу. Есть раненые и погибшие.
Жители Гагры и Цандрипша, поселка в Абхазии, расположенного недалеко от де-факто границы с Россией, снимали пролеты беспилотников и слышали ночью взрывы. Видео с кадрами БПЛА, проходящих над КПП «Псоу», быстро разошлись по абхазским телеграм-каналам.
Утром 24 июля президент Абхазии Бадра Гунба созвал экстренное заседание Совета безопасности. Он подтвердил факт нарушения воздушного пространства республики несколькими дронами и поручил Минобороны и Службе госбезопасности усилить взаимодействие с российскими силами — пограничным управлением ФСБ и 7-й военной базой Минобороны РФ.
На встрече говорили о защите важнейших объектов и о совместных действиях с Россией, чтобы такие ситуации больше не повторялись. Но опасность все же возникла снова.
8 августа граница с Россией временно закрылась и ПВО (противовоздушная оборона) перевели в усиленный режим из-за новой атаки дронов на Сочи. Спустя два дня, 10 августа, на фоне сообщений о возможных атаках, Абхазия снова привела ПВО в полную готовность, особенно возле границы с Россией — от побережья до горных хребтов. Это произошло после того, как мэр Новороссийска Андрей Кравченко сообщил об угрозе атаки, но позже отменил предупреждение. Служба госбезопасности перевела свои подразделения на усиленный режим и предупредила, что при необходимости может временно закрыть КПП «Псоу».
Читайте также Атака беспилотников на Сочи: были закрыты аэропорт и КПП «Псоу»Транспортный коллапс
Последствия угроз со стороны беспилотников стали заметны не только в небе, но и на земле. Это временно почти полностью остановило транспортное движение между Абхазией и Россией. 8 августа аэропорт в Сочи приостанавливал свою работу, а пункт пропуска «Псоу» закрывался на некоторое время.
Летний сезон сделал ситуацию особенно острой: из-за временного закрытия проезда скопилось большое количество автомобилей с отдыхающими, длина затора достигла примерно двух километров, а ожидание пересечения границы затянулось на часы. Движение поездов и электричек, курсирующих между Россией и Абхазией, также временно остановилось.
Как пишут местные СМИ, в Адлере из-за угрозы атаки временно закрылись несколько автозаправочных станций, что привело к росту цен на топливо. Сочинский аэропорт ввел режим «Ковер», перенаправив 17 рейсов на запасные аэродромы и задержав примерно 60 вылетов.
КПП «Псоу»
Восприятие угрозы: «Война рядом»
Первое нарушение воздушного пространства Абхазии украинскими беспилотниками вызвало сильную тревогу в обществе и заставило задуматься о состоянии собственной обороноспособности. В абхазских телеграм-каналах заговорили, что «война рядом».
«Ночная атака беспилотников на Сочи — еще одно подтверждение того, что война давно перестала быть где-то там. Она совсем рядом. Мы не раз поднимали вопрос о необходимости срочных ротаций в Министерстве обороны и глубокой реформы всей системы национальной безопасности. Это не паника и не научная фантастика — это реальность, от которой невозможно укрыться. И, к сожалению, все говорит о том, что ситуация будет только ухудшаться», —написал телеграм-канала «Окно» 24 июля.
В публикации отмечалось, что подобные инциденты значительно увеличивают риски для туристической отрасли Абхазии, которая и без того сталкивается с трудностями в привлечении отдыхающих в этом году. Это также вызывает сомнения в безопасности недавно возобновленных полетов через Сухумский аэропорт. Напомним, что после 30 лет простоя Сухумский аэропорт возобновил работу 1 мая 2025 года и начал выполнять рейсы в направлении России.
Читайте также Сухумский аэропорт «вне закона»«Закономерно встает вопрос обеспечения безопасности воздушного пространства Абхазии, учитывая запуск полетов во вновь открытом Сухумском аэропорте. На фоне последних событий остается неясным, какие гарантии защиты туристов и контроля за проникновением беспилотников смогут предоставить наши власти», — пишет «Окно».
Информационно-аналитический портал «Наша Абхазия» сообщает, что произошедшее служит дополнительным подтверждением целей, ради которых россияне восстановили Бабушару:
«Напоминание россиянам, что не всегда получится пить вино и есть шашлыки на курорте, пока твоя армия «отдает интернациональный долг в Демократической республике Афганистан».
Портал подчеркивает, что на данный момент запускать Украине беспилотники над Абхазией нецелесообразно: якобы отсутствуют критически важные цели, а с территории Абхазии российская 7-я военная база три года назад была выведена. Кроме того, пишет издание, Украина рассматривает Абхазию как оккупированную часть Грузии.
«Но такое воздержание до поры до времени, мы же сами полезли в эту войну», — пишет «Наша Абхазия».
Одно из первых беспокойств по поводу возможного использования Абхазии в качестве цели военных операций Украины возникло после заявления президента Владимира Зеленского в октябре 2023 года, что украинские силы «всюду достанут» российский флот. Тогда, напомним, появились сообщения о планах создания нового постоянного пункта базирования военно-морского флота РФ в Очамчирском районе.
Ветеран войны, командующий артиллерией во время грузино-абхазской войны Аслан Кобахия считает, что к войне пора начать готовиться. В своем выступлении на одном из круглых столов, посвященных проблемам безопасности, он не исключил, что Абхазия может оказаться под ударами.
«Война 4 года идет. Мы хоть раз задумались, чем мы занимаемся? Песни поем, танцуем, юбилеи проводим, ленточки режем. Давно же надо было, если мы адекватная страна…а что если завтра ударят по Гудаута и по Очамчире, кто-то в этом сомневается? Там военные базы, стратегические базы Российской Федерации».
Однако, по мнению Кобахия, главная угроза исходит не от Украины, а от Грузии, которая в настоящее время проводит масштабные военные учения с участием США. В ответ на грузинские военные учения ветеран призывает к проведению собственных тренировок:
Аслан Кобахия
«В горах, слава богу, у нас есть и полигоны, и все остальное. Если мы бюджет не пересмотрим, то может все, что мы говорим, это болтология, ребята. Мы 4 года должны были уже на военные рельсы встать. За эти 4 года мы вообще полшага не сделали. Война началась с подвоха. Она нас затронет, хотим мы или не захотим. У нас нет других союзников, только Российская Федерация. Но Российская Федерация не будет за нас воевать, ребята. Если мы не встанем в полный рост, нам никто ни авиацию, ни ПВО, ни бронетехники ничего не даст», — заявил Кобахия.
Слабые места обороны
Ветераны и эксперты открыто признают: у Абхазии нет полноценной системы противовоздушной обороны. Обсуждение этой темы состоялось на YouTube-канале «Апсны Хабар», где специалисты проанализировали, как атака на Сочи выявила слабые места в оборонной системе Абхазии.
Батал Джапуа, бывший начальник штаба Восточного фронта в грузино-абхазской войне, напомнил, что в 1990-е годы республика располагала радарами и наблюдательными пунктами, в том числе морскими. Сейчас же эта инфраструктура практически утрачена.
Батал Джопуа
Он подчеркнул, что вопрос защиты неба — не только военная, но и политическая задача, требующая прозрачности и открытости информации для общества:
«Какое количество времени и сколько объектов пролетели через территорию Абхазии на территорию Российской Федерации? Нет такой информации. Официальные государственные структуры, которые отвечают за безопасность, хотя бы такую первичную информацию должны дать. Это первое. Второе —от этого, кстати, зависит, были беспилотники уничтожены или нет, или же могли быть уничтожены или нет средствами ПВО в Абхазии. Есть ли они вообще у нас? Локация. Пункты наблюдения. То есть вообще в каком состоянии обороноспособность Абхазии в этих вопросах?».
Джапуа подчеркивает, что существуют потенциальные риски, учитывая наличие в Абхазии стратегически важных объектов.
«Вот сейчас у нас заработал аэродром. Вопросы возникают. Может быть, следующий удар будет не по «Сириусу», а по нашему аэропорту. Я никого не хочу пугать. Я хочу просто услышать ответ от каких-то ведомств, силовых, структур, которые объяснят вообще людям, как обстоят дела. Точно так же внезапно может прилететь и с другой стороны, через Ингур», — говорит экс-начальник военного штаба Восточного фронта.
Ахра Бжания, ветеран войны и специалист по БПЛА, добавляет: пролет дронов — не новая реальность, а подтверждение старой проблемы. Любой беспилотник сегодня может незаметно пересечь абхазское небо и нанести удар. Потому что ПВО в Абхазии нет.
«Ничего нового не произошло. Что, это не могло произойти полгода назад? Может еще в будущем произойдет? <...>. Какую новую военно-политическую реальность это создало? Никакой абсолютно. Строить планы, менять концепции и доктрины в связи с этим фактом — очень наивно. Это должно больше открыть глаза на отсутствие ПВО. <...>. Надо стремиться сделать так, чтобы те технологии, которые общедоступны, были поставлены на службу нашей безопасности и нашей армии».
Бжания отмечает, что в Абхазии есть специалисты, способные реализовать эти проекты, если на то будет политическая воля.
Эксперты предлагают разработать новую военную доктрину, основанную на мобильности, автономности и технологической интеграции, чтобы избежать паники при каждом новом инциденте. Для жителей республики встает вопрос: оставаться ли в роли пассивного наблюдателя, полагаясь на российские силы, или же начать формировать собственную систему безопасности, адаптированную к реалиям и угрозам XXI века.